Задачник для ученых

2015-01-26

Белорусское машиностроение — в кризисе. Увы, но даже респектабельный некогда Минский автозавод, как, к слову, и могилевская «Строммашина», «Бобруйскагромаш», по итогам работы за второе полугодие оказался в двадцатке самых убыточных предприятий страны. Почему упал спрос на знаменитые грузовики? Можно долго рассуждать о неблагоприятной для белорусских машиностроителей розе ветров на мировом рынке продукции, но главная причина маркетинговых проблем, считают специалисты, в высокой себестоимости автомобиля. Из-за устаревшего оборудования энергоемкость технологических процессов на заводе, по некоторым данным, чуть не вдвое больше по сравнению с европейской. Оставляет желать лучшего и электронная начинка авто, которая информирует водителей о работе систем машины и обеспечивает безопасность. А ведь когда-то грузовики «МАЗ» считались одними из лучших в мире! Вспомним великолепный «мазовский» автопоезд «Перестройка», который в 1988 году произвел фурор на Парижском автосалоне и был награжден золотой медалью за выдающиеся технические решения. Но серийному его выпуску помешал распад Союза. А лицензии на модульную конструкцию автопоезда в начале 1990-х были проданы в США и Японию. Ну, тогда экономика постсоветских стран сорвалась в сильный штопор. А сегодня — неужто наши конструкторы и ученые утратили способность к научно-техническому творчеству?

Да нет. Взять, к примеру, ученых Белорусско-Российского университета (бывшего машиностроительного института). В прошлом году золотой медалью на Петербургской технической ярмарке была отмечена научная разработка БРУ «Электронная система активной безопасности магистральных автотранспортных средств (САБ АТС), исключающая складывание их звеньев». Могилевские ученые предложили принципиально новый способ управления торможением автомобилей и автопоездов, повышающий управляемость и устойчивость. При этом их система дешевле и эффективнее по сравнению с существующими аналогами вроде ESP — электронной системы стабилизации движения, устанавливаемой на современные автомобили и автопоезда. Вроде бы сам бог велел устанавливать на те же «МАЗы» отечественное изделие.

— Кому мы только не предлагали освоить производство этой системы, — говорит кандидат технических наук, начальник отдела инноваций и внешнеэкономических связей БРУ Василий Усик, — в том числе и Минскому автозаводу, но ответа не получили. Зато заинтересовались нашей разработкой англичане — ведутся переговоры о приобретении лицензии...

Ученые университета готовы предложить промышленности множество серьезных разработок. Здесь образованы и плодотворно работают научные школы. К примеру, под руководством доктора технических наук профессора Владимира Тарасика выполнены работы по созданию электронных систем управления и диагностирования для автомобилей. Их внедрение существенно повышает показатели эффективности мобильных агрегатов: увеличиваются средняя скорость движения и производительность, уменьшается расход топлива, повышается экономичность. Кроме того, накапливается информация о техническом состоянии машины, благодаря которой можно планировать обслуживание и ремонт, тем самым увеличивается срок ее службы. В вузе созданы опытно-экспериментальные производственные участки, которые вполне могли бы стать основой для выпуска продукции новых технологических укладов. К примеру, в составе научно-технической лаборатории волоконно-оптической диагностики — единственное в Беларуси производство современной эндоскопической техники. Суперсовременные нанотехнологии? Пожалуйста! Под началом доктора технических наук профессора Федора Ловшенко создано наукоемкое производство по выпуску импортозамещающих электротехнических изделий. В его основе лежат фундаментальные наработки — теория и технология получения наноструктурных металлических материалов с особыми свойствами, которые в 1,5–3 раза превосходят по стойкости стандартные. В принципе, на основе этих разработок можно создать целое научно-техническое направление. Уже сегодня это производство способно обеспечить потребности республики в высокопрочных электродах контактной сварки, токоподводящих наконечниках, соплах и прочих изделиях.

— Без контактной, точной сварки не обходится ни одно машиностроительное предприятие, — заметил Василий Усик. — Но многие из них предпочитают закупать обычные электроды, потому что они — дешевле. Производственники, конечно, понимают, что наши электроды дольше работают, и значит, в перспективе более выгодны, но если у того же машиностроительного завода нет прибыли, то «не до жиру, быть бы живу».

Вот и получается, говорят ученые БРУ, что наука сегодня, по сути, не востребована. А чтобы она была востребованной, говорят, необходима прежде всего грамотная постановка новых задач в науке и технологиях. По их мнению, это актуально и сегодня. Ныне значимые научно-технические разработки если и реализуются в производство, то в основном благодаря целеустремленности, настойчивости и терпению самих ученых, которые сами создают на основе своих ноу-хау инновационные предприятия вроде «Технолита» (литейное производство), «Куво» (выпуск стекол для автомобилей, комбайнов) в Могилеве. Но сколько нервов и сил это стоило.

— За последние 10 лет БРУ не получил ни одной финансово подкрепленной постановки наукоемких задач от промышленности, — говорит Василий Усик. — Между тем научный результат наполовину зависит от поставленной задачи. Если нужно совершенствовать какую-то технологию — это одна задача, и ее может сделать совместно с производственниками вот этот конкретный НИИ. Создать новую технологию? В этой области работают ученые другого института — значит, им должна быть поставлена задача. Четыре года назад появился «задачник» от промышленности, но эти задачи — надуманные, без финансового обеспечения... Да и создан ли механизм, который позволяет результаты научных исследований внедрять в производство? На многих предприятиях, к примеру, избавились от КБ. Директору завода ставится задача — выпускать новую продукцию. Как он ее решает? Куплю на Западе за 3 миллиона евро новую линию и буду производить изделия. Но тем самым он финансирует чужую экономику и чужих ученых, а наша промышленность впадает в зависимость от чужих технологий.

В советские времена, вспоминали ученые, работал непрерывный конвейер создания новых знаний. Академия наук проводила фундаментальные исследования и передавала получаемые результаты для прикладных исследований в отраслевые НИИ, вузы и КБ, которые воплощали научные знания в новых технологиях, отрабатывавшихся на опытных предприятиях и внедрявшихся затем на заводах.

— Нужно было, к примеру, обеспечить высочайшее качество сварных соединений в специальных лампах, — рассказывает начальник научно-исследовательского сектора БРУ, кандидат технических наук Сергей Мельников. — Для его проверки потребовалось сделать соответствующий прибор. В Академии наук посмотрели, кто занимается такой проблематикой. Вышли на наш институт, и мы создали такой прибор. Сегодня очень мало подобных заказов. В прошлом году по линии НАН Беларуси и Минобразования нам профинансировали выполнение 20 научных тем, по ним получены научные результаты... А дальше — тупик, они не идут в производство. По хоздоговорам выполнили 138 работ, заработали 7,6 миллиарда рублей. На один рубль бюджетного финансирования пришлось 3 рубля внебюджетного. Вроде бы неплохо, но эти договоры — в основном на оказание научно-технических услуг вроде проведения диагностики техники, оборудования. В 2013 году в университете были защищены 11 кандидатских диссертаций, в прошлом году — 12, были получены серьезные научные результаты, но промышленность не проявила к ним интереса.

Известно, что при наукоемкости ВВП менее 1% в год в течение пяти-семи лет начинается разрушение научно-технического потенциала страны, что в свою очередь влечет за собой снижение конкурентоспособности экономики. Удель¬ный вес затрат на исследования и разработки в ВВП Беларуси около 0,6%, тогда как, к примеру, в Израиле почти 4,9%, в Японии и Южной Корее около 3,4%.

На совещании с учеными в марте прошлого года глава государства указал, что Беларусь находится в условиях, похожих на те, в которых развивались Япония, Южная Корея, Сингапур. «Мы не богаты природными ресурсами, зато имеем мощный интеллектуальный потенциал, толковых специалистов. Однако пока в нашей стране, как бы вас не обидеть, нет заметных достижений ни в одном из высокотехнологичных направлений», — сказал президент. Он также отметил, что за рубежом львиную долю расходов на науку составляют не бюджетные деньги, а средства корпораций и фирм, напрямую заинтересованных в результатах исследований. Если в Беларуси доля инновационно активных предприятий составляет около 26%, то в странах Евросоюза она доходит до 80%. Как выйти из ситуации?

По словам Александра Лукашенко, взаимоотношения государства и научных организаций должны стать принципиально иными: ученые должны иметь конкретную задачу и работать на тот результат, в котором заинтересовано государство. Примером эффективности подобной практики, по его словам, является опыт СССР, где сначала государство ставило задачи, а затем для их решения создавались институты, закупалось оборудование и привлекались специалисты. «Нам нужно возродить и систему государственного заказа в науке», — сказал он. Глава государства также поручил решить вопрос о создании в образующихся холдингах (аналогах зарубежных корпораций) исследовательских структур.

Однако выработанные на этом совещании меры, по мнению ученых БРУ, реализуются очень медленно. «За последние 2 года вуз на приобретение научного оборудования не получил ни копейки! — сказали они. — А когда мы его получим, то может произойти и так, что на нем некому будет работать».

Сегодня триада «наука — образование — производство» пока еще позволяет в рамках учебного процесса обеспечивать теоретическую и профессиональную подготовку будущих специалистов в соответствии с перспективными направлениями инновационного развития.

— Наши преподаватели и сотрудники, участвуя в исследованиях, вовлекают в научную работу и студентов, готовят из них современных специалистов, — говорит проректор по научной работе БРУ доктор технических наук Виктор Пашкевич. — Но нас сильно беспокоит, что у ученых, которые сформировались в советское время, сегодня практически нет достойной смены. Зарплата у молодых ученых вдвое-втрое меньше, чем в среднем по промышленности, и перспективная молодежь уходит на предприятия, в фирмы. В 1986 году в машиностроительном институте на должность доцента претендовали 3–4 человека, отбирались лучшие преподаватели, которые плодотворно занимались и наукой. Сегодня на эту должность претендует едва один человек. Потому что у доцента зарплата сопоставима с заработком грузчика в «Евроопте». В свое время было постановление Совмина о повышении зарплаты университетским преподавателям в полтора раза по сравнению со средней в промышленности — оно до сих пор не выполнено. А результат сегодня: самому молодому профессору вуза — 56 лет. И это факт!

Словом, еще лет 10, волнуются ученые, и перспективные научные направления, разрабатываемые в вузе, некому будет продолжить. Важно как можно скорее восстановить престиж научного труда, говорят они, и востребованность научных результатов экономикой. А когда наука востребована, всегда появляются средства на реализацию научных разработок.

Геннадий Александров,”Могилевская правда”